Право

Введение. В связи с легализацией самостоятельного снаряжения патронов к нарезному оружию вопрос криминалистического исследования переснаряженных гильз становится все более актуальным. Цели и задачи. Изучить закономерности образования следов оборудования релоадинга на переснаряженных гильзах с целью диагностирования способа изготовления патронов, частями которых они являлись, и установления факта переснаряжения с использованием одних и тех же производственных механизмов. Экспериментальная часть. Исследование следов, образующихся в процессах выстрела и переснаряжения, проводилось на гильзах охотничьих патронов калибра .300 win mag, отстрелянных из карабина Sauer 202 калибра .300 win mag. Использовалось следующее оборудование релоадинга: ручные резьбовые (сингловый одноступенчатый и турельный) прессы производства Neck, резьбовые формовочные матрицы производства Redding. Обсуждение результатов. Оборудование релоадинга рассматривается как производственный механизм, оставляющий следы на поверхности переснаряженных гильз. В случае отождествления (выделения группы объектов из множества, определения групповой принадлежности) исследуются особенности строения их режущих поверхностей, отображения которых повторяются на обрабатываемых деталях и в своей совокупности являются пригодными для идентификации инструмента, их образовавшего. Дефекты в следообразующих объектах (матрицах, шеллхордере и т.д.) также могут проявляться в следах на гильзах как подклассовые признаки. Данные признаки можно использовать при сравнительном исследовании гильз для установления факта переснаряжения с использованием одних и тех же производственных механизмов.

Введение. Цель работы – повышение эффективности идентификации огнестрельного оружия по изображениям следов бойков в автоматическом режиме. Актуальность поставленной задачи определяется низкой эффективностью известных методов автоматической идентификации оружия по следам бойков с отдельными топологическими типами индивидуализирующих признаков, что в целом отрицательно сказывается на расследовании преступлений, связанных с применением огнестрельного оружия. Формирование клоновых изображений. Для обучения нейронной сети была сформирована обучающая выборка, включающая 140 оригинальных изображений следов бойков из 50 классов, на основе которых получено порядка 1000 клоновых изображений с несколько измененными индивидуализирующими признаками. Под классом в данном случае понимается отдельный экземпляр оружия. Обучение нейронной сети. В качестве классификатора использовалась полносвязная нейронная сеть со следующей архитектурой: входной слой нейронов; два скрытых слоя; выходной слой. Входной слой включал 2500 нейронов, первый скрытый слой – 625, второй скрытый слой – 156, выходной слой состоял из 50 нейронов (по числу классов). Оценка результатов расчетов. Точность прогнозирования обученной нейронной сети оценивалась в соответствии с метрикой Accuracy, которая равна отношению числа правильных прогнозов к общему числу сформированных прогнозов. Точность прогнозирования по максимальному сигналу на одном выходном нейроне составила 81%, а при учете максимальных сигналов на трех выходных нейронах – порядка 91%. Выводы. В целом, исследования показали возможность классификации изображений следов бойков по экземплярам оружия с помощью полносвязной нейронной сети, а также эффективность применения искусственно генерированных клоновых изображений следов бойков для обучения полносвязной нейронной сети в случаях с малым количеством исходных объектов.

Введение. Сложность определения объектов нематериального наследия и установления организационно-правовых механизмов их защиты обусловлена тем, что речь идет о неовеществленных процессах и явлениях, в отношении которых невозможен точный подсчет степени сохранности. Этим они отличаются от традиционных музейных предметов и памятников культуры и искусства, поэтому сложно выработать комплекс мер, направленный на их сбережение. В то же время нематериальное культурное наследие является частью национальной культуры, способствует формированию идентичности российского многонационального народа, оказывает определяющее воздействие на многие социально-экономические, политические, культурно-бытовые сферы жизни. Теоретический анализ. Сравнительно-правовой анализ определений нематериального наследия, содержащихся в Конвенции и Модельном законе стран СНГ, позволяет сделать вывод о концептуальном телеологическом различии в подходах к пониманию нематериального наследия, которое следует охранять: исключительно эмпирический, при котором охраняется любое проявление народной культуры, обладающее уникальностью и самобытностью; комплексный, включающий в себя аксиологические, этико-нормативные и эмпирические аспекты, предполагающий определенную оценку различных традиций, обычаев, фольклорного наследия, сюжетов и образов. Эмпирический анализ. Рассмотрение федерального законодательства позволило выявить фрагментарность норм, регулирующих отношения по сохранению, популяризации и развитию нематериального культурного наследия народов Российской Федерации. Отсутствие единого легального понятия «нематериальное культурное наследие» является существенным пробелом действующего законодательства о культуре и не способствует эффективной охране его объектов. Предусмотренный Реестр (каталог) объектов нематериального наследия народов Российской Федерации находится на начальном этапе своего формирования. Результаты. По итогам проведенного исследования делается вывод, что в настоящее время необходима выработка единой концепции охраны нематериального культурного наследия, которая бы сочетала единые универсальные подходы к охране нематериального культурного наследия народов России и специфику их охраны, учитывающую уникальность и самобытность объектов, способствовала повышению заинтересованности носителей такой культуры в ее сохранении и популяризации.

Введение. В статье анализируются примеры процедур, связанных с реализацией антикоррупционных стандартов, учитывая специфику служебных отношений, их административный и внутриорганизационный характер. Теоретический анализ. Автором раскрываются проблемы реализации антикоррупционных стандартов, отмечается, что в большинстве случаев служебное законодательство предусматривает, что выводы, сделанные по результатам всех проверок, не носят обязательного характера, окончательное решение принимают в отношении гражданских служащих представитель нанимателя; в отношении лиц, замещающих государственные должности, – Президент Российской Федерации; на региональном уровне контроль за соблюдением антикоррупционных стандартов осуществляют главы субъектов Российской Федерации. Эмпирический анализ. В настоящее время в Российской Федерации нет специализированного государственного органа по противодействию коррупции, однако необходимость создания предусматривается Конвенцией ООН против коррупции. Результаты. Делается вывод, что процедуры реализации антикоррупционных стандартов в отношении лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, так же как и в отношении государственных и муниципальных служащих, носят, по сути, «внутренний» характер. Конституционно-правовой статус лиц, замещающих государственные должности, требует осуществления контроля за соблюдением ими антикоррупционных стандартов с участием различных ветвей власти. С этой целью в Российской Федерации на федеральном уровне должен быть образован специализированный орган по противодействию коррупции, которым может стать Межведомственная комиссия по противодействию коррупции.